В.Л.Таланов

Маркеры доминирования эрготропной симпатической системы и нейромедиаторной активности в проекции на соционические признаки.

На экспериментальном материале показано, что психологическая экстраверсия по смыслу близка либо тождественна доминированию эрготропной симпатической системы, а интроверсия – трофотропной парасимпатической системы. Усиление центральной серотонинэргической активности приводит к росту интроверсии, а на материале обследованных маркеров – также и интуиции. Имеются и контрпримеры, свидетельствующие о связи серотонинэргической активности с сенсорикой. Усиление центральной М-холинэргической активности ведет к росту сенсорики и в небольшой мере – экстраверсии. Проанализировано участие различных медиобазальных структур лимбического мозга в образовании соционических признаков, в том числе экстраверсии-интроверсии и интуиции-сенсорики.

Ключевые слова: дифференциальная психология, нейрофизиология, нейронауки, экстраверсия, интуиция, эрготропная система, нейромедиаторы, серотонин, ацетилхолин, гиппокамп, амигдалярный комплекс.

Оглавление:

Введение

Маркеры эрготропного доминирования

Табл.1. Кластеры эрготропного доминирования

Серотонинэргические маркеры

Табл.2. Кластеры понижения центральной серотонинэргической активности

М-холинэргические маркеры

Табл.3. Кластеры повышения центральной М-холинэргической активности

Табл.4. Связь обследованных кластеров со всеми 15-ю соционическими признаками

Табл.5. Усредненные проекции на соционические признаки для трех групп кластеров

Участие медиобазальных структур мозга

Выводы

Приложение 1: краткая информация для физиологов об использованной в статье психологической и соционической терминологии

Приложение 2: краткая информация для психологов и социоников об использованных в статье физиологических терминах

Литература

Список вегетативных и поведенческих маркеров эрготропного доминирования, а также проявлений пониженной серотонинэргической и повышенной М-холинэргической активности формировался нами по литературным данным (Wenger, 1941; Трауготт и др, 1968; Суворова, 1974; Хэссет, 1981; Бурназян, 1985). М-холинэргические маркеры в основном рассматривались как противоположность эффектам центрального М-холинолитика амизила, либо как типичные эффекты центральных М-холиномиметиков, например, карбохолина.

Каждому выбранному маркеру на материале психологических (соционических) анкет сопоставлялся один или несколько анкетных кластеров, объединяющих ряд анкетных пунктов и наиболее точно характеризующих содержание данного маркера. Каждый кластер состоял из нескольких первичных анкетных пунктов (от 1 до 70), связанных сходным содержанием. Среднее количество испытуемых, по которым рассчитаны кластеры, равно примерно 300 человек в каждом случае (от 200 до 500). В работе для анализа кластеров использованы результаты соционических анкет, заполнявшихся респондентами в целях уточнения их соционических диагнозов. Для каждого кластера рассчитывались его проекции на все соционические признаки. В качестве окончательной меры связи с каждым соционическим признаком использовалась доля в суммарной дисперсии проекций на все 15 признаков, приходящаяся на один конкретный признак, рассчитанная в процентах и взятая со знаком соответствующей корреляции. Для определения знака полюса и величины соционических признаков респондентов использовались как самостоятельно заявляемые испытуемыми типы их информационного метаболизма (априорно заявленные ТИМы), так и ТИМы, рассчитанные по анкетам согласно разработанной нами процедуре уточнения и симметризации данных (опирающейся, в конечном счете, также на заявляемые ТИМы всей выборки). Признаки рассчитывались по индивидуальному профилю ТИМов В качестве альтернативного третьего способа расчетов признаков использовалась процедура вычисления «образов» признаков в соответствии с соционическими правилами (так, образом экстраверсии-интроверсии является алгебраическое произведение иррациональности на статику, либо беспечности на интуицию, либо уступчивости на логику, и т.д., - в качестве окончательного «образа» использовалось усреднение произведений в семи теоретически возможных парах признаков). Результаты, полученные всеми способами, различались незначительно. В приведенных в статье таблицах использовано усреднение этих результатов.

Перечень маркеров эрготропного доминирования и соответствующий им список эмпирических анкетных кластеров приведены в табл.1. В табл.2 приведен список маркеров и кластеров, характеризующих ослабление центральной серотонинэргической активности. Табл.3 содержит перечень маркеров и кластеров М-холинэргической активности. В табл. 4 приведены проекции на 15 соционических признаков для всех исследованных кластеров (в соответствии с их нумерацией из таблиц 1-3). Наконец, таблица 5 содержит усредненные проекции на соционические признаки для всех трех групп кластеров: связанных с эрготропным доминированием, с ослаблением серотонинэргической системы ЦНС и с усилением М-холинэргической системы. Усредненные проекции в таблицах 4 и 5 даны в процентах дисперсии, приходящихся на указанный признак (с учетом знака корреляции).

Маркеры эрготропного доминирования (преобладания эрготропного симпатического реагирования над трофотропным парасимпатическим)

Все маркеры эрготропного доминирования по результатам эксперимента можно условно разделить на три группы.

В первую группу входят маркеры, явно позитивно скоррелированные с экстраверсией и не скоррелированные с интуицией, либо скоррелированные с ней негативно. К ним относятся высокая фоновая частота пульса, бледность кожных покровов лица (несклонность к гиперемии), сухость во рту (малое слюновыделение), легкость засыпания и несклонность к бессоннице, эйфория при опьянении алкоголем, быстро затухающая ориентировочная реакция на индифферентные раздражители (непусковые, не связанные с биологическими мотивациями), несклонность к спазму бронхов и затруднению дыхания, выраженность пиломоторных рефлексов (мурашки и «гусиная кожа» при прикосновении), повышенная конфликтность и агрессивность, повышенная двигательная активность, инициативность, самоуверенность и нескромность, разговорчивость, собранность и адекватность поведения в травмирующей и стрессовой ситуации. Указанные маркеры эрготропного доминирования характеризуют, надо думать, преобладание катехоламинэргических (норадренэргической и дофаминэргической) систем медиации одновременно над серотонинэргической и холинэргической.

Во вторую группу входят маркеры, мало скоррелированные с экстраверсией и негативно скоррелированные с интуицией. К ним относятся низкая эмоциональная реактивность и хорошая механическая память на даты, названия, имена и т.п. Можно предположить, что маркеры этой группы связаны с повышенной активностью холинэргической системы и пониженной активностью серотонинэргической системы.

В третью группу входят маркеры, мало связанные с экстраверсией и сильно позитивно связанные с интуицией. К ним относятся плохой аппетит и пониженный интерес к еде, потливость, тремор пальцев рук. Можно предположить, что в данном случае речь идет об одновременном усилении работы норадренэргической и центральной серотонинэргической систем, возможно, с некоторым ослаблением центральной М-холинореактивной и дофаминэргической систем, что также приводит к относительному эрготропному доминированию.

Большинство рассмотренных маркеров эрготропного доминирования относятся к первой группе. Соответственно, при усреднении всех маркеров преобладания эрготропного реагирования получается, что 65% дисперсии их проекций на 15 соционических признаков приходится на экстраверсию, и по 9% - на логику и иррациональность. Связь с первым признаком достоверна на 0,1% уровне, с двумя другими – на 5% уровне. Таким образом, есть серьезные основания отождествлять психологическую (точнее, соционическую) экстраверсию с физиологическим доминированием эрготропной системы регуляции ЦНС. На нейромедиаторном уровне это может быть связано с общим усилением активности катехоламиноэргической нейронной системы, ослаблением серотонинэргической и некоторым ослаблением М-холинэргической нейронных систем ЦНС.

Следует учитывать, что в синдромах эрготропного или трофотропного доминирования участвует множество сравнительно не зависящих друг от друга мозговых структур, активность которых связана между собой далеко не стопроцентной корреляционной связью, поэтому эти синдромы могут быть внутренне неоднородны, и «экстраверсия экстраверсии рознь» (равно и «интроверсия интроверсии рознь»). Например, инертность и растерянность в непредвиденных ситуациях характерны для всех интровертов, кроме ЛСИ и ЭСИ. Установка на избегание неудачи вместо стратегии максимизации успеха опять же характерна почти для всех интровертов, но кроме ИЭИ. Приливы крови к лицу (покраснение, румянец) тоже характерны для большинства интровертов, но для СЛИ они совершенно не характерны – они чаще встречаются у его дуала экстраверта ИЭЭ. Легко возникающий пиломоторный рефлекс (мурашки, «гусиная кожа», волосы дыбом) характерен для большинства экстравертов, особенно ЛИЭ, ИЛЭ, СЭЭ и ЛСЭ, но для СЛЭ он мало характерен, и т.п. Это, разумеется, ни в коем случае не опровергает наличия единого фактора экстраверсии-интроверсии или эрготропного-трофотропного регулирования. Надо всего лишь помнить, что отдельные симптомы и маркеры могут находиться под контролем и других соционических признаков, помимо экстраверсии-интроверсии.

Табл.1. Обследованные кластеры эрготропного доминирования и их связь со шкалой экстраверсии-интроверсии (по экспериментальным данным)

Полученные нами свидетельства в пользу тождественности экстраверсии и эрготропного симпатического доминирования не являются таким уж откровением. Соответствующие утверждения и выводы на основе экспериментальных данных встречались в исследованиях физиологов и психологов и ранее, но до сих пор остались малозамеченными научной общественностью. Так, в 1941г. Венджер (Wenger, 1941, 1942, 1948) надежно выделил физиологические маркеры, попадающие с большим весом в фактор периферического симпатического доминирования. В него вошли низкое слюновыделение, густота слюны (плотность или процент твердого остатка), высокая частота сердечных сокращений, малая вариабельность длительности сердечных пауз, фоновая электропроводность кожи (связанная с повышенным потовыделением), высокий уровень метаболизма, диастолическое артериальное давление, а также систолическое давление с обратным знаком. Размер глазного зрачка в фактор не попал (равно как и у многих последующх исследователй симпатических маркеров), а параметры дыхания и быстро затухающий дермографизм попали во второй, так называемый «мышечный» фактор (вместе с замедленностью реакций, интенсивными КГР, мышечной раслабленностью и высокой физической утомляемостью). Работая с испытуемыми-школьниками, Венджер сделал экспертное наблюдение, что дети с высокими показателями преобладания парасимпатической системы проявляли более контролируемое поведение, были менее эмоционально экспрессивны и более застенчивы, чем дети с высокими показателями симпатического доминирования. Это замечание Венджера тем более важно, что его работа выполнена на очень высоком методическом уровне и поэтому заслуживает всяческого доверия. Как по мнению Г.Айзенка (Айзенк, 1999), так и по нашему мнению, наблюдение Венджера позволяет связать адренэргический симпатический тип с экстраверсией, а парасимпатический тип испытуемых – с интроверсией. В дальнейшем Венджер работал со взрослыми испытуемыми (летчиками в рамках армейских программ профотбора), и в этих исследованиях использовались, помимо чисто физиологических показателей, результаты тестирования курсантов по тринадцатишкальному психологическому опроснику Гилфорда. Несмотря на крайнюю ненадежность курсантской выборки в отношении искренних ответов на психологический опросник, математически строгий корреляционный анализ и в этом случае во многом подтвердил выводы Венджера о связи интроверсии с парасимпатическим доминированием, ранее сделанные им на основе наблюдения школьников. Факторы депрессии, склонности к циклотимии, социальной и мыслительной интроверсии, измеренные по опроснику Гилфорда, положительно коррелировали с парасимпатическим доминированием.

В.Д.Небылицын (1976) в качестве характеристики темперамента предложил активность (по своему содержанию близко схожую,¸как далее видно, с соционической экстраверсией). По мнению В.Д.Небылицына, активность как общее темпераментное свойство проявляется в моторике, общении и умственной деятельности. Согласно утверждению Е.П.Ильина (2001), сотрудники В.Д.Небылицына провели две серии экспериментов, в одной из которых в качестве моторной активности рассматривались индивидуальный оптимальный темп двигательных актов, склонность индивида разнообразить действия, предпринимаемые по инструкции, и потребность в двигательной деятельности, под которой понималось стремление испытуемых превышать количество выполняемых двигательных заданий свыше минимально затребованных экспериментатором. Во второй серии с другими испытуемыми измерялась умственная активность: критерием ее было количество задач, решаемых испытуемыми по желанию. Показатели активности в каждом из двух экспериментов сравнивались с показателями ЭЭГ. Оказалось, что обе формы активности коррелируют с одним и тем же электроэнцефалографическим показателем, а именно с суммарной энергией по диапазонам бета-1 и бета-2 лобного отведения. Данный ЭЭГ-показатель является довольно характерным для усиления восходящих активирующих влияний адренэргической эрготропной системы в составе мезэнцефальной ретикулярной формации и заднего гипоталамуса. Если признать, что в обоих случаях определения темпераментной активности «объективным методом» в лаборатории В.Д.Небылицына фактически измеряли экстраверсию, то тем самым корреляционная связь экстраверсии с бета-индексом и лобной корковой десинхронизацией, а, следовательно, косвенно и с эрготропной активирующей системой получает некоторое электрофизиологическое подтверждение. Впрочем, ЭЭГ-показатели, отражая текущее и изменчивое функциональное состояние мозга, способного к тому же быстро и по-разному перестраивать свою работу, являются крайне мало подходящими для определения личностных и темпераментных свойств. В обзоре Айзенка (1999) это убедительно показано: примерно в десяти различных ЭЭГ-исследованиях, проведенных разными авторами в разные годы, для экстраверсии (равно как и для других личностных свойств) так и не было обнаружено сколько-нибудь надежных и устойчивых ЭЭГ-маркеров. Поэтому и результаты Небылицына, сколь ни хочется им верить, вызывают некоторое сомнение. Возможно, подходящие маркеры могли бы найтись среди характеристик вызванных вертекс-потенциалов, но работы, где изучались бы их взаимосвязи с психологическими темпераментными свойствами, нам не известны.

В работе В.В.Суворовой (1974) на небольшой, к сожалению, выборке испытуемых также показано, что энергия бета-1 и бета-2 ритмов электроэнцефалограммы выше, а энергия альфа и тета-ритмов ниже в группе лиц с преобладанием симпатической регуляции (баланс симпатической и парасимпатической регуляции определялся специальным психологическим опросником по жизненным и поведенческим показателям). Но более существенно иное. В этой же работе на основе использованного автором опросника показано, что признаки, обычно используемые в качестве маркеров экстраверсии (разговорчивость, усиление двигательной активности в условиях стресса, легкая переносимость гипернагрузок, беззастенчивость и нетипичность смущения) составляют тесную корреляционную плеяду со стандартными маркерами периферической симпатической активности (бледностью кожных покровов лица, потливостью, пересыханием в горле, частыми болями в области солнечного сплетения и др.)

Коркоран (Corcoran, 1964) пытался найти подтверждение айзенковскому взгляду на интроверсию как на повышенную чувствительность к стимуляции. С его точки зрения, он это подтверждение нашел в опыте с «тестом лимонной капли»: если на язык капнуть четыре капли лимонного сока, то интроверты (определенные им по опроснику Айзенка) выделяют в два раза больше слюны, чем экстраверты. Г.Айзенк и его сын повторили опыты Коркорана (Айзенк, 1999), причем на выборке 50 мужчини и 50 женщин корреляция между интроверсией и стимулированным выделением слюны достигла +0,70 – то есть очень высоких значений. С нашей точки зрения, чувствительность к стимуляции может быть здесь вообще не при чем. Количество выделяемой слюны в рамках безусловных слюновыделительных рефлексов является характеристическим маркером преобладания трофотропной парасимпатической активности (причем наиболее устойчивым, у самых разных исследователей неизменно попадающим в фактор парасимпатического доминирования). Тем самым, в опытах Коркорана и Айзенка вполне доказана лишь связь интроверсии с периферической парасимпатикотонией, а экстраверсии – с периферической симпатикотонией, что на уровне ЦНС подтверждает связь интроверсии с трофотропной, а экстраверсии – с эрготропной системой регулирования.

Таким образом, в литературе присутствуют свидетельства в пользу тождественности экстраверсии и эрготропного доминирования. Некоторые из них, как, например, опыты Коркорана, можно считать весьма убедительными. Результаты каких-либо экспериментов, которые противоречили бы этому взгляду, в литературе нами не найдены. Тем самым сделанный нами на основе психологического эксперимента вывод о тождественности экстраверсии и относительного эрготропного доминирования, интроверсии и трофотропного доминирования получает дополнительные подтверждения.

Серотонинэргические маркеры

Их перечень для экспериментльного изучения составлен нами из маркеров сниженной серотонинэргической активности ЦНС, которая может быть обусловлена как пониженной концентрацией мозгового серотонина, так и уменьшенным количеством серотониновых рецепторов головного мозга. Усреднение маркеров этой группы обнаруживает достоверную связь дисперсии их проекций (p<0,01) на 33% с экстраверсией и на 38% с сенсорикой, а также малодостоверные слабо выраженные связи (каждая – не более 5% дисперсии) с логикой, стратегией, аристократизмом и негативизмом. Отсюда следует, что серотониновые рецепторы ЦНС дают высокодостоверные вклады в интроверсию и интуицию, причем вклады, примерно равные по величине. На уровне тенденции выражена связь центральной серотонинэргической системы иннервации с этикой, тактикой, демократизмом и позитивизмом.

Большинство маркеров ослабления серотонинэргической активности имеют сильно- или слабоположительную связь с экстраверсией и сильно- или слабоположительную связь с сенсорикой. С некоторой долей условности их можно разделить на две подгруппы.

К первой относятся маркеры, преимущественно связанные с экстраверсией и слабо связанные с сенсорикой. К ним относятся слабость самоконтроля и блокирования нежелательных форм поведения, в том числе склонность к агрессивным и раздражительно-конфликтным реакциям; высокий фоновый мышечный тонус, отсутствие склонности к ступорозным состояниям и состояниям обездвиженности; выраженность пиломоторных рефлексов и быстро затухающая ориентировочная реакция на индифферентные стимулы. Значительная часть этих маркеров может быть объяснена просто снижением серотонинэргической активности либо снижением серотонинэргической активности на фоне усиления норадренэргической активности.

Ко второй подгруппе принадлежат маркеры, слабо связанные с экстраверсией, но сильно связанные с сенсорикой. К ним, в частности, относятся хорошая память, прямой зрительный контакт в процессе общения, усиление нацеленности на пусковые стимулы (усиление биологических мотиваций) и ослабление направленности на обстановочные раздражители (следствием чего является и ослабление любознательности). Можно предположить преимущественную связь маркеров этой подгруппы со снижением серотонинэргической активности на фоне усиления М-холинэргической активности.

Таким образом, напрашивается вывод о позитивном, стимулирующем влиянии серотонинэргической активности на интуицию, и тормозящем – на сенсорику. Однако надо напомнить и факты, противоречащие этой точке зрения:

- выросшие больные детским аутизмом (для них характерен повышенный уровень мозгового серотонина) обычно имеют сугубо конкретное мышление, что в некоторой степени противоречит предположению об их «интуитивности»;

- частота сновидений явно положительно сцеплена с интуицией, однако известно, что серотонин подавляет парадоксальную фазу сна со сновидениями;

- навязчивость зрительных и слуховых мыслеобразов, как и ряд иных симптомов шизоидного круга, коррелируют с интуицией, однако они сцеплены с доминированием эрготропной системы над трофотропной, а это должно означать преимущество адренэргической системы в сравнении с серотонинэргической;

- модельные психозы с навязчивостью мыслеобразов (в норме этот маркер – коррелят интуиции) могут вызываться как буфотенином и лизергамидом, блокирующими серотонинэргические синапсы и вызывающими депрессию трофотропной системы, так и мескалином и амфетамином, вызывающими гиперактивацию эрготропной адренэргической системы.

Маркеры интереса к обстановочным раздражителям и снижения веса пусковых биологических мотиваций связывают интуицию с высокой серотонинэргической активностью. Напротив, маркеры навязчивых мыслеобразов, зрительных и слуховых обманов, «размытости» ассоциативного процесса, снижения его избирательности связывают интуицию, похоже, с блокированием серотонинэргической активности. Однако примечательно, что и в том, и в другом случае эмпирически наблюдаемый вклад экстраверсии, а значит и баланса эрготропной и трофотропной систем, нулевой. Зато вклад экстраверсии становится максимальным, а вклад интуиции или сенсорики - нулевым, когда речь идет о скорости затухания ориентировочных реакций, а за эту скорость отвечает главным образом высокий уровень холинэргической активности. В связи с последним фактом напомним результаты Н.Ф.Суворова и В.В.Суворовой (1975). Ими показано, что наименьшей уровень ацетилхолина (АХ) в гиппокампе наблюдается в период «реакции на новизну» стимула и ориентировочной реакции. Низкий уровень АХ ведет к активации нейронов гиппокампа и иррадицации возбуждения в корковом представительстве соответствующих анализаторов. Таким образом, высокий уровень АХ способствует урежению ОР, лучшему опознанию объектов как «знакомых». Низкий уровень АХ препятствует опознанию объектов как «знакомых». Изначально высокий уровень АХ быстро обрывает исследовательские реакции.

Как же все-таки активность основных медиаторных систем ЦНС влияет на интуицию? Похоже, что М-холинэргическая система в основном влияет негативно, повышая узкую избирательность ассоциативного процесса, затрудняя проникновение малоактуальных опорных образов памяти в сознание и содействуя подавлению ориентировочных реакций. Влияние монаминов - норадреналина и серотонина – хотя и является несомненным и в ряде случаев четко выраженным, но не вполне однозначно, и пока не совсем понятно в механизмах, даже по своему преобладающему знаку.

Табл.2. Обследованные кластеры понижения центральной серотонинэргической активности и их связь со шкалами экстраверсии-интроверсии и интуиции-сенсорики (по экспериментальным данным)

М-холинэргические маркеры

Кластеры, характеризующие повышенную М-холинэргическую активность, достаточно четко делятся на две группы: на сцепленные одновременно с интуицией и интроверсией, и на сцепленные с сенсорикой и экстраверсией (табл.3).

К первой группе относятся почти все периферические М-холинэргические эффекты (тремор, потливость, спазм бронхов с чувством нехватки воздуха и удушья, повышенная болевая чувствительность, усиленное выделение слюны, замедленный пульс). Эту связь можно, по-видимому, объяснить сцепленностью периферических М-холинэргических эффектов с повышенной серотонинэргической активностью в гипоталамусе и, соответственно, с повышением активности трофотропной системы регуляции в целом, что и ведет к преобладанию на периферии парасимпатических эффектов локальной холинэргической природы. К этой же группе кластеров по своему корреляционному профилю, тоже тяготеющему к интуиции и интроверсии, примыкают кластер склонности к сомнениям-колебаниям и нерешительности, а также специфический для повышения уровня мозгового свободного ацетилхолина кластер тревожно-оборонительных реакций (характеризующий беспокойство, мнительность, ожидание неприятностей, склонность к навязчивым страхам, навязчивым опасениям, тревожную суетливость, болезненную нерешительность, агрессивную нетерпеливость). Холинэргическая обусловленность этих поведенческих свойств, составляющих ядро двух последних названных кластеров, вытекает из быстрого и эффективного их подавления амизилом – центральным холинолитиком (Трауготт и др, 1968). Сходные свойства (страх и суетливая тревожность) манифестируют при резком накоплении АХ в ЦНС в случае отравления фосфорорганическими препаратами – блокаторами разрушающего АХ фермента холинэстеразы. Принимая во внимание тяготение большинства тревожных проявлений к коре правого виска, можно предположить связь этих двух кластеров с холинэргической активностью в правой височной доле мозга.

Вторая группа кластеров объединяет эффекты хорошей памяти, ускоренного темпа деятельности, высокой сохранности и эффективности «кинетических мелодий» (состоящих из последовательной скоординированной цепочки различных действий и обеспечиваемых премоторной корой). В эту же группу входят маркеры высокой дифференциальной чувствительности речевого слуха и хорошей способности выделять речевой сигнал из шума, а также повышенного интереса к еде, высокой сексуальной активности (и вообще высокой нацеленности на пусковые стимулы), в том числе высокой выраженности биологических мотиваций, ведущих непосредственно к целевому объекту минуя условные и обстановочные раздражители. Соответственно, в эту же группу попадают кластеры снижения любопытства к обстановочным (непусковым) раздражителям и отсутствия провоцируемого гиппокампальным серотонином застревания на неугасимых ориентировочных реакциях в процессе игровой деятельности с одними и теми же объектами. Вторая группа кластеров распадается, таким образом, на две основные части – связанную с М-холинэргическим обеспечением механизмов премоторной новой коры, и с обеспечением механизмов памяти, затухания ориентировочных реакций и усиления биологических мотиваций в гиппокампе. Можно предположить, что в премоторной коре и в гиппокампе М-холинэргическая активность оппозиционна серотонинэргической, выполняющей по отношению к ней тормозную роль. В итоге вторая группа кластеров (обе ее части), в отличие от первой группы, четко связана корреляциями с экстраверсией и сенсорикой.

Таким образом, М-холинэргическая активность, в отличие от серотонинэргической, не обнаруживает явно преобладающей универсальной характеристической связи с показателями темперамента (и соционическими признаками в частности). Периферическая М-холинэргическая активность опосредована в конечном счете преобладанием центральной серотонинэргической активности, обеспечивающей доминирование трофотропной системы регуляции и парасимпатического отдела автономной нервной системы. Центральная серотонинэргическая активность в этом случае объясняет корреляцию периферических М-холинэргических эффектов с интроверсией и интуицией. В древней гиппокампальной и новой премоторной коре мы имеем дело с холинэргическими маркерами, описывающими непосредственные процессы в ЦНС, и на уровне этих структур холинэргическая активность ведет себя оппозиционно серотонинэргической, обнаруживая скоррелированность с экстраверсией и сенсорикой.

Табл.3. Обследованные кластеры повышения центральной М-холинэргической активности и их связь со шкалами экстраверсии-интроверсии и интуиции-сенсорики (по экспериментальным данным)

Более слабую, но столь же неоднородную связь обнаруживают М-холинэргические кластеры с другими соционическими признаками.

Полюс иррациональности оказывается слабо связанным с маркерами сохранности кинетических мелодий, то есть сложных организованных последовательностей движений (левая премоторная кора) и силы биологических мотиваций (гиппокамп). Противоположный полюс рациональности связан с кластерами усиления оборонительных реакций (правая височная кора?), хорошей памяти на недавние события (гиппокамп?) и кластером периферического миоза (узких зрачков).

Полюс конструктивизма обнаруживает связь с тремором и всеми холинэргическими кластерами оборонительных реакций (сомнений, тревожного беспокойства и др.), а противоположный полюс эмотивизма – с кластерами гиперсаливации (повышенного слюновыделения), замедленности сердечного ритма и кластерами быстрого угашения ориентировочных реакций на индифферентные раздражители и сниженного интереса к непусковым, условным или обстановочным раздражителям. При этом кластеры, характеризующие повышенное влечение к пусковым стимулам и усиление биологических мотиваций, оказываются безразличными к соционическому признаку, на уровне слабой тенденции оставаясь также в сфере полюса эмотивизма.

«Беспечные» обнаруживают высокую чувствительность к болевым стимулам, имеют повышенную абсолютную и дифференциальную чувствительность речевого слуха, проявляют склонность к брадикардии и повышенному слюновыделению. «Предусмотрительные» (противоположный полюс признака) обнаруживают связь с иными периферическими маркерами М-холинореактивности: затрудненностью дыхания, узкими зрачками.

У процессоров обнаруживается слабая, но достоверная связь с довольно длинным рядом М-холинэргических маркеров: оборонительными реакциями, потливостью, сексуальной активностью, чувством удушья. С полюсом результаторов связан только маркер миоза (суженных зрачков).

Аристократы отличаются высокой чувствительностью речевого слуха и сравнительно слабой, хотя и достоверной групповой тенденцией к усилению и генерализации мотиваций и влечений (их повышенной силе, нетерпеливости и подчеркнутой доминантности).

У динамиков усилено влечение к индифферентным обстановочным раздражителям, усилены ориентировочные реакции (антихолинэргические маркеры), у них же отмечается небольшая групповая тенденция к гиперсаливации (холинэргический маркер).

Прочие соционические признаки связаны со специфическими холинэргическими эффектами еще более слабо. Всерьез, таким образом, можно говорить только о двух соционических признаках: экстраверсии-интроверсии и интуиции-сенсорике, обнаруживающих значительную связь своих полюсов с представительным набором холинэргических маркеров. При этом количество маркеров, связанных с полюсами интроверсии и экстраверсии, примерно равное (с небольшим пребладанием экстраверсии), а в случае интуиции-сенсорики наибольшая часть маркеров, связанных с холинэргическим обеспечением работы старой и новой коры, обеспечивает полюс сенсорики. С интуицией связаны преимущественно лишь периферические холинэргические эффекты, которые могут быть объяснены усилением активности центральной трофотропной системы (на уровне ЦНС имеющей в основном серотонинэргическую медиацию). Если допустить преимущественную скоррелированность серотонинэргической медиации в ЦНС со сдвигом баланса «сенсорика-интуиция» в сторону интуиции (данный вопрос не может считаться вполне решенным), то этим в группе интуитов можно объяснить и групповой рост ряда периферических холинэргических эффектов, связанных с трофотропной системой регуляции.

Табл.4. Связь обследованных кластеров со всеми 15-ю соционическими признаками (в процентах связанной дисперсии и с учетом знака корреляции)

Табл.5. Усредненные проекции на соционические признаки для трех групп кластеров: 1 - связанных с эрготропным доминированием, 2 - с ослаблением серотонинэргической системы ЦНС; 3 - с усилением М-холинэргической системы (проекции даны в процентах связанной дисперсии и с учетом знака корреляции)